Как и в нашей армии присутствует не нормативная лексика. Ну, вот, наверное пришло и моё время рассказать армейскую историю. Их там было море… После того как я закончил 1 курс института, мне как и многим остальным в военкомате выдали путёвку в армию.

В той стране и в то время косить от неё как то было не принято, и я, пройдя все процедуры по обследованию своего тела и проводам его – отправился отдавать долг родине.
Как оказалось долг этот мне пришлось отдавать в Москве… После карантина определили меня в московский комендантский полк. Блатные места в роте почётного караула были уже расхватаны, и койка мне досталась в комендантской роте номер пять. Как человек всегда находящий куда вляпаться без посторонней помощи, армию я не взлюбил сразу и навсегда. И ещё заработал острую аллергию на зелёный цвет… Ну где это видано чтоб на обед и с песней. Наши люди поют когда наедятся, ну и напьются… А там было всё перевёрнуто с ног на голову. Ну да речь не об этом – все это знают, кто там был.
Всё началось с первого полевого выезда, ну стрелять и бегать нас вывозили раз в месяц строго по плану. В армии всё по плану… Как пел Егор Летов – «Всё идёт по плану». Дали мне автомат с 12 патронами и сказали, что надо попасть в три мишени. Делов то… Не хвалюсь, просто занимался стрельбой и это не было для меня проблемой. Дальше набегавшись и вернувшись в часть я получил грамоту от командования и пиздюлей от старослужащих. Потому как к грамоте прикладывалась увольнительная а она уже была уже поделена. А тут я… Вот собственно про увольнение и рассказ…
Нарядили меня в парадную форму и справадили за ворота части. Представьте себе молодого солдатика без копейки денег, ни разу не бывавшего в Москве… И тут вот она – вся перед тобой… А что делать с ней? Вот и я выбрал в тот момент единственно правильное политически решение и отправился посмотреть на мумию. Проезд у меня был бесплатный, да и в мавзолее денег за просмотр не брали. Добраться до Красной Площади проблем не составило, и я быстро пристроился в очередь на просмотр вечно живого. Человеческий ручеёк быстро спустил меня в низ, протащил мимо гроба и поднял опять на поверхность. Да, подумал я, не прост совсем этот наш дедушка Ленин. Не зря меня заставляли разучивать столько стихов про него в детстве. Даже в гробу лежал не как все покойники… Все же как лежат – смиренно, ручки на груди, на лице пофиг на всех. А этот с хитрым лицом, с прищуром, мол не всё ещё закончено и одной рукой под покрывалом… Вот чего он ей там делает до сих пор представить не могу – может фигу, иль ещё хуже супостатский фак всем показывает, иль теребонькает на красивых посетительниц… Ну да ладно, лежит себе да лежит. Речь вообще не о нём. Вышел я значит с другой стороны мавзолея и пошёл вдоль стены таблички читать, кто там ещё похоронен… Школа вспомнилась… Как узнал о смерти дорогова нашего Леонида Ильича… От заплаканной учительницы. Я с Серёгой как раз краску наливал из двухсот литровой бочки в ведро и от неожиданности бочку то и отпустил. Друган у меня аж прослезился – бочка краем как раз аккурат ему на ногу опустилась. Учительница растрогалась вся – мол, какой он тонкой душевной организации, коль за генерального секретаря так растрогался. А я убежать успел – бочка почти полная была. Опять отвлёкся. В общем, прохладная погода и долгое мотыляние по Маскве сделали своё дело – захотелось мне в туалет. Поссать. Если, конечно, я бы хотел соврать и на ЯП всё выложить – я бы написал, что срать захотел – там на ЯПе за гавно всегда зелень и в золото! Но я не такой… Только правда.
Не успел я даже осмотреться как ко мне подскочил не понятно от куда взявшийся милиционер. Ну, тогда они милиционерами ещё были…
- Привет служивый, - с улыбкой начал он.
- Э… мимо, я сейчас не по вашей епархии, - тут же попытался отбрить его я, - скажи лучше, где здесь поссать можно?
- Да туалет, я тебе покажу, не вопрос. Тут такое дело – у мавзолея солдатику сплохело, а у тебя форма вроде такая же, постой минут пять пока запасной не придёт.
- Не, ну я не знаю… Я вроде как комендантский солдат, и слона(у роты почётного караула было прозвище слоны – топали знатно. Прим. автора) исполнить как то… Неудобно перед пацанами – зашкварюсь… - начал я тянуть время чтобы сообразить можно ли мне вообще туда соваться, - Вот если сожрать чего чужое или проебать своё, это к нам, могу…
Помочь то я был не против, да и заняться мне особо было нечем… Опять же потом хвалился бы, что было дело, подсвечником возле мавзолея работал. Но в те махровые времена окончания застоя хуй знает, как всё могло повернуться, а вдруг бы из армии бы выгнали?
- Да ладно, давай – пять минут и всё, а потом пока ссать будешь, я благодарность тебе напишу, начальству твоему. Ещё в увольнее пойдёшь, - вывел меня из раздумий страж порядка.
- Ну, ладно. Если только пять минут.
- Да и посещение закрыли. Нет там никого, - продолжал уговаривать меня милиционер, увлекая за собой.
И точно, у дверей мавзолея стоял один часовой, слева, если стоять лицом к дверям. Вместо правого был только карабин. «Странно, - подумал я - Масква и оружие так бесхозно валяется». Провожающий быстро сунул мне в руки этот карабин и сказав – «Если что - я поблизости», и cвалил. Я встал на вытяжку как и часовой напротив. Чего чего а этому научить успели, и как карабин держать тоже видел. Вертеть бы не смог без практики, а так…
Присмотревшись к стоячему напротив напарнику по несению караула, я понял, что милиционер с одинаковой формой поспешил… Да шинель у меня была из офицерского тёмного сукна, но на этом сходство заканчивалось… На стоящем передо мной солдате была встречнАя форма (роте почетного караула выдавали специальную форму для встреч почётных гостей – двуборные шинели, офицерские сапоги, офицерские шапки или фуражки. Солдаты её назвали встечнОй. Прим. автора). «Ну мож никто не заметит – посетителей то нет», - подумал я – «Мало же кто поймет различие между кремлёвским и комендантским полком, а мож я вообще и Хамовников…». Но никто ничего не успел заметить и даже я не успел насладиться красотой момента, потому, что очень быстро строевым шагом прискакал разводящий с запасным часовым. Тот который стоял напротив за всё время даже не шелохнулся… Я его даже на последок хотел штыком потыкать – живой хоть… Или они все там у себя чего то опоролись перед караулом и одеревенели. Хотя мож их на это и тренируют специально…
Разводящий не раскрывая рта прошипел: «Пошёл отсюда…», и начал громко командовать приведённым бойцом. Я как то скомкано и без пафоса отошёл в сторону, подумав, что ни одно доброе дело в России не остаётся безнаказанным, и свернув за мавзолей двинулся к ёлкам – куда до этого ушёл уговоривший меня на «доброе» дело страж порядка. Но его нигде не было видно… «Мент он и есть мент, даже на Красной площади… И ведь сука обещал меня поссать сводить. Вот что самое обидное». Меня бы переполнила злоба на этого ментозавра, если бы я не был уже переполнен мочой. «Так же можно и преступление совершить перед всем советским народом обделавшись на Красной площади, в сердце Советской страны. Ладно в душу нагадить, но в сердце, это перебор…» - крутилось у меня в голове. И тут я сначала услышал задорное журчание, а потом и увидел ссущего под елкой мужика. Я понял, что за такое святотатство меня как минимум расстреляют, про худшее и думать не хотелось, но организм сдался этому журчанию с переливами. «Расстреляют так двоих!», - подумал я и пристроился рядом с мужиком под той же ёлкой. И когда основной напор вырвался наружу, и чуть отлегло, я скосил глаза на мужика, который уже закончил и ковырялся с ширинкой. «Блять!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!», мир остановился. У мужика на голове было самое узнаваемое на тот момент во всем мире пятно… Как то само по себе мое тело приняло стойку «Смирно» и даже «Равнение на лево». Но ссать я не перестал. Никогда больше в своей жизни мне не приходилось ссать по стойке смирно, но в этот раз я справился. По дорожке к нам уже спешили люди, как военные, так и в гражданской форме…
«Теперь мне точно пиздец…», - подумал я. Обоссаться от страха я уже не мог, потому, что и так уже закончил это дело. Сорок пять сантиметров комендантского солдата, гордо торчащие посреди Красной площади съёжились до невероятных размеров… Хуй от страха сделался каким-то совсем мелким и сам юркнул восвояси, мне даже не пришлось шевелить руками. Я как стоял по стойке «смирно», так и стоял. Как и учили я начал жадно есть руководителя глазами. И чтобы хоть как то разрядить ситуацию сказал:
- Михаил Сергеевич, что ж вы без охраны? Разрешите мне…
- Да вон они, - перебил он меня, - с простыми людьми поговорить не дают. Узнать чем народ живёт.
Подбежавшая толпа служивых людей быстро окружила Горбачёва плотным кольцом, оттеснив меня в сторону. Люди в штатском повели его дальше управлять огромным государством. Я остался на едине с генералами.
- Кто такой!? – рявкнул на меня самый строгий. Я аж чуть не присел от его голоса. Да были люди в те года…
- Рядовой комендантской роты, нахожусь в увольнении, увидел генерального секретаря одного, решил встать под охрану! – нарушив все, что можно, и не отдав честь от страху, доложил я.
- За мной. Разберёмся.
Ну, куда было деваться. Я пошёл за толпой этих генералов. «Хорошо, что хоть поссать успел», - крутилось у меня в голове. Больше ни каких мыслей там не было…
Меня завели через главные ворота, внутрь Кремля, потом в здании водили какими-то коридорами. Долго. Наверное, чтобы запутать. Чтобы убежать не смог. Дальше привели, в какой-то кабинет, где все стены были из полированных деревянных панелей, спросили, кто я и откуда, забрали все документы и оставили одного. Странно, даже заперли… Но бежать я всё равно не собирался и потому сидел и ждал своей участи. Если Горбачёв не сдаст, что я с ним под ёлкой… Мож и в живых оставят. Хотя северные морозные дали Гулага я видел вполне отчётливо. От этих мыслей во рту у меня напрочь всё пересохло. Я начал осматривать кабинет – обычно в кино все кабинеты в Кремле были укомплектованы графинами с водой и гранёными стаканами. Вот водички очень хотелось. Но наверное хозяин этого кабинета был верблюд и пил воду один раз и на весь день… Не было воды. Ни на столе, не на подоконнике, ни на сейфе. Я прислушался к тому, что было за закрытой дверью кабина – в коридоре. Толи звукоизоляция здесь хорошая, толи там все умерли. Тишина стояла гробовая. Я встал и обошёл стол хозяина кабинета в надежде, что графин у него на тумбочке под столом. Но на тумбочке лежал лишь ворох бумаг… Расстроившись, я уже решил вернуться на своё место и покорно ждать участи. Но тут увидел в приоткрытой дверке тумбочки начатаю бутылку коньяка… Что это был за коньяк я сказать не могу, потому, что не видел такого никогда (ни до и тем более после армии). Я приоткрыл дверцу тумбочки - бутылка не исчезла. Но что самое интересное – стакана рядом не было… Я ещё раз с пристрастием осмотрел кабинет – стакана не было! «Да что ж это такое! Воды нет, стакана нет! А коньяк есть! Он что его из горла что ли пьёт!? Я из горла не могу. Вдруг остановиться не смогу…». Я снова сел на своё место. Жажда и туманность моего будущего сплелись воедино и звонкой пустотой начали пульсировать внутри меня. «Всё равно расстреляют», - подумал я – «а в школе произведение изучали – «Судьба человека», там даже фашисты русскому солдату наливали… А была не была. Выпью! Тока вот из чего?» Я ещё раз осмотрел кабинет – стакана не было. Как страшный сон наркомана по Блоку – «Ночь, улица фонарь…» Аптеки нет! Так и у меня – не было стакана! И тут я увидел письменный прибор на столе! Подставка для бумаг, папье-маше, нож для бумаги и… ПОДСТАВКА ДЛЯ РУЧЕК И КАРАНДАШЕЙ! В виде конусного стаканчика. Всё это было сделано добротно – из какого-то зелёного камня (малахита, наверное). Я ещё раз прислушался к коридору – там стояла гробовая тишина, обошёл стол, вытряхнул из стаканчика карандаши и ручки, налил его полный и (как Венечка Ерофеев в «Москва-Петушки») немедленно выпил!
Коньяк ещё не успел попасть в желудок, а в кабинет через открывшуюся сбоку дверь, замаскированную этими самыми полированными панелями на стене, ворвался тот самый грозный генерал.
- Молодец! Сообразил. Все на этом тесте обычно проваливаются – из горла хлебают.
Я ошарашенный не знал, что и делать.
- Карандаши назад и садись поговорим. Скомандовал генерал.
Я поставил подставку для ручек на место и засунул туда все карандаши и ручки, которые были на столе. Пить скажу я вам с письменных приборов тоже неудобно – камень тяжёлый, толщина стенки большая. Мученье короче одно, но, как известно солдат советской армии должен стойко переносить все невзгоды и трудности службы. Я про это даже в уставе читал… Я опустился на стул, который был указан. Не зная чего ожидать.
- Мы всё проверили. Не обманул. Молодец, что Его(в этот момент он указал пальцем вверх) не оставил одного, - у меня внутри всё развернулось и затрепетало. Может от коньяка, а может от того, что не сдал Михаил Сергеевич! Если хвалят, значит, расстреливать не будут! – и с коньяком сообразил, - хитро подмигнул мне генерал, - Хочешь шпионом быть? Я устроить могу.
Ну, такого поворота я вообще не ожидал.
Не зная даже чего несу (а может коньяк дошёл куда надо) я тут же ответил:
- Нет. Шпиёном за границей не смогу. Языков не знаю. Но если забросите в Шахматовку (небольшая деревня недалеко от моего родного города – примечание автора), то обязуюсь выведать все точки самогоноварения и рецепты его приготовления. Партия взяла курс на трезвость и заодно с нашим генеральным секретарём Ми…
- Попизди ещё мне тут, - прервал мой диалог генерал, - ладно, задание для тебя есть, если уж здесь оказался.
- Я типо в увольнении, - робко хотел отмазаться я.
- Ты в армии сынок. Заодно и на самолёте прокатнёшься.
«Опа… ещё и на самолёте… я же в жизни не летал ни разу! И нахуй я пошёл эту мумию смотреть!» - мысли в голове были как в песне Газманова, которую исполнял картавый мальчик: «Мои мысли – мои ссакуны…».
«Не расстреляют и то хорошо, на самолете покатаюсь. Стюардесс посмотрю. Попью и поем гражданского», - решил я про себя, - «А дальше видно будет…».
Собственно дальше было всё как в армии – мне выдали пухлый пакет, весть облепленный сургучовыми печатями, потом я расписался в журнале за него. Ну, типа, если я его потеряю – смерть (но мне было уже не привыкать). Погрузили меня с пакетом с серую Волгу (вот до сих пор понять не могу почему не в чёрную) и я покатил… Ехали долго, я аж успел поспать. Проснулся от того, что машина остановилась. Меня привезли на какой то аэродром. Причём не большой. И не одного лайнера я не наблюдал… Это меня немного насторожило. Далее мне выдали комбинезон, смешную тряпочную шапку и лётчика. Я облачился во всё кроме летчика, и мы пошли к самолёту.
С лайнером, стюардессами и удобными креслами я обломался. Это был какой-то двухместный военный самолёт. В марках я даже сейчас не разбираюсь. В кабину лезть пришлось по приставной лестнице.
Мне напалили на голову шлем и пристегнули ремнями к креслу. И в принципе я был готов к полёту.
В ушах я услышал голос лётчика: «Ну, поехали…», - и успел только подумать – «Гагарин хуев…». И тут началось…
У меня сложилось такое впечатление, что мой пилот в армии прям родился. Ну, кто там был – ответьте на вопрос: «Что там не под прямым углом?». Мне на ум приходит только тарелка и колесо на машине. Всё остальное имеет прямые углы… Вот и я полетел точно по прямой, изогнутой прямыми углами.
Самолёт сначала разогнался по взлётке, потом вертикально пошёл вверх, потом прямо. И в конце он упал на какой то аэродром. Я думал мы врежемся в землю – снижался он тоже под 90 градусов… Летели мы с час… Куда не знаю – видно было только небо. Меня не развлекали ни воздушными пируэтами, ни бочками и ни какими-то другими фигурами высшего пилотажа.
Дальше не было вообще ничего интересного – приставили лесенку, подбежал какой то шнырь в военной форме, забрал у меня конверт и всё по новой – «Ну, поехали?»… После того как самолёт выровнялся я решил поспать. А что делать то? Как известно солдат спит – служба идёт. Не знаю, скока я продремал, но внезапно самолёт сначала затрёсся, потом заморгал всеми лампочками и запищал. Потом наступила тишина…
Я почувствовал сначала невесомость, а потом меня опять вжало с кресло. С просонья я не понял, что случилось, но земля приближалась и огней посадочной полосы я не видел…
- Что за нах… - даже не успел сказать я, как увидел приближающиеся ёлки, - Приехали…
Самолёт снова затрясло, и дальше я потерял сознание… Нет, не от страха. Как я потом понял, пилот мне достался очень опытный (не пошлют же кабы кого конверты из Кремля возить), и самолёт похоже у нас заглох… Так вот пилот не растерялся и с высоты полетел прямо вниз, чем разогнал самолёт и с толчка (ну набежавшим потоком воздуха, не знаю как это правильно), как машину без аккумулятора, завёл самолёт… И вот возле самой земли (когда пошёл вверх) на меня надавила перегрузка и я отрубился… А лётчику то что… Он тренированный.
Очнулся я от голоса в наушниках: «Ну, ты там как служивый? Живой?»
- Вроде живой… - тока и сумел выдавить я. Организм в это время жил, какой то своей, отдельной от сознания жизнью.
- Это ещё фигня… Вот помню с командиром летели… И он землю поздно увидел… Так вот тогда перегрузка так перегрузка была. У меня аж корни зубов через кожу наружу вылезли… После посадки мне их техник кусачками пообкусал и нормально. Зато не болят… - разговорился лётчик.
Я на всякий случай пощупал подбородок и штаны. Корни не вылезли, штаны были сухими.
- Ты, это… Ровно давай вези! – тока и сумел сказать я.
Дальше как в замедленном кино мы долетели до Москвы, на аэродроме я переоделся в свою шинель (не пропала кстати) и на машине меня довезли до самой нашей части. Я прошмыгнул КПП, в роте уже все спали. Я быстро «отбился» и лёжа под одеялом думал: «И зачем мне всё это? Не фиг вообще высовываться… Стрелять хорошо или ещё что хорошо… Какие то похождения бравого солдата Швейка получаются из этого. Вон с хохлов пример надо брать. Берёзу (фамилия такая примечание автора) вон заборчик делать заставили… Так он его сломал весь. Ну, получил разок пизды, но теперь его делать ничего не заставляют… Вот он ум и рациональное мышление – отпиздюлиться и быть свободным…». С такими мыслями меня и принял в своё царствие Морфей. До команды «Подъём!» забрав меня из армии. Я был где то далеко, и даже представить себе не мог сколько всего ещё будет впереди… Как на концерте Сабрины Салерно (на минуточку – мадонны из Венеции) я стоял перед сценой и зрители не могли передо мной сомкнуться… Как я решил поднять бабла на раскопках на Красной Площади, но у меня отобрали лопату со словами: «Ты щаз или дырку в секретной ветке метро сделаешь или что ещё хуже для европейского сообщества библиотеку Ивана Грозного откапаешь… Иди лучше брусчатку укладывай!», а камушки на Красной Площади тока сверху квадратные… А высотой по метру. Поэтому их танки и не продавливают. Но это совсем другие истории….

Подробнее читайте на yaplakal.com ...

223 +