По-моему, сосиска является одним из самых главных изобретений человечества, сказал Генри Чандлер. А в сэндвиче она не только питательна она экономит время. Можно есть и при этом читать, писать или держать пистолет.

Электронные часы, висящие на стене, показывали четверть первого. Кроме нас с Чандлером, в офисе никого не было.

Чандлер откусил кусок сэндвича, тщательно его прожевал и проглотил.

Вы с моей супругой вели себя очень осторожно, мистер Дэвис, улыбнулся он. Я очень рад этому. Все подумают, что вы покончили жизнь самоубийством. Если же фараоны что-либо и заподозрят, им придется хорошенько поломать головы в поисках мотива. Нас ничто, кроме работы, не связывает. А ведь, кроме меня, у вас еще двадцать подчиненных.

Ваша жена обо всем догадается, попытался урезонить его я. Догадается и заявит в полицию.

Вы так думаете? А вот я в этом сильно сомневаюсь. Согласен, женщина способна пойти на многое ради своего любовника, но только ради живого. Стоит ему умереть, и все тут же меняется. Женщины намного практичнее мужчин, мистер Дэвис. К тому же не забывайте, что она может всего лишь заподозрить меня в убийстве. А подозрения и полная уверенность разные вещи. И эта неуверенность не позволит ей пойти в полицию. Кроме того, она не захочет, чтобы о вашем романе знали посторонние люди, и будет права. И потом, не исключено, что есть и другие люди, заинтересованные в вашей смерти.

Полиция проверит всех. В моем голосе слышались нотки отчаяния. Они выяснят, что вы остались в офисе после того, как все ушли.

Не думаю, уверенно покачал головой Генри Чандлер. Никто не знает, что я сейчас здесь. Я ушел вместе со всеми и вернулся, когда вы остались один. Несколько секунд он сосредоточенно жевал. Я решил, что лучше всего убить вас во время обеда. Тогда фараонам будет труднее проверить, кто здесь находился в момент убийства. Чандлер опять полез в бумажный пакет. Обычно я обедаю в кафетерии, но я не из тех людей, на чье отсутствие обращают внимание. Почти две недели, мистер Дэвис, я ждал, когда вы останетесь в своем офисе. У вас, наверное, много дел?

Да, кратко ответил я, облизывая пересохшие губы.

Он поднял верхнюю половинку сэндвича и посмотрел на две сосиски.

Странная штука человеческий организм. На сильные потрясения горе, страх или гнев он часто отвечает чувством голода. И сейчас, мистер Дэвис, мне ужасно хочется есть.

Я промолчал.

Он вытер губы бумажной салфеткой.

На современном этапе эволюции человек по-прежнему не может жить без мяса. Но я, например, к нему равнодушен. И мне обязательно нужно, чтобы мясо было очень мягким и нежным. Если вдруг попадается хотя бы крошечный хрящ, мне сразу становится плохо. Чандлер пристально посмотрел на меня. Может, вы думаете, что в такие минуты о еде говорят только ненормальные? Он кивнул и заговорил, словно обращаясь к самому себе: Сам не знаю, чего я жду? Почему не стреляю? Потому что наслаждаюсь этими мгновениями и хочу продлить их? Или потому, что боюсь? Тут он пожал плечами. Но даже если мне и страшно, вас-то я все равно убью, не сомневайтесь.

Я с трудом отвел взгляд от бумажного пакета, взял пачку сигарет, лежащую на столе, и спросил:

Не знаете, где сейчас Хелен?

Зачем вам Хелен? Хотите попрощаться? Или надеетесь, что она уговорит меня пощадить вас? Извините, но я не могу устроить вам эту встречу, мистер Дэвис. Вчера утром Хелен уехала на выходные к сестре.

Я закурил и глубоко затянулся.

Я не боюсь смерти. Мне не жалко моей жизни. Я успел рассчитаться с этим жестоким миром и живущими в нем людьми.

Генри Чандлер слегка наклонил голову и недоуменно посмотрел на меня.

Такое случалось со мной трижды, сообщил я. Сначала была Беатрис, потом Дороти. И, наконец, Хелен.

А, понял! Вы хотите выиграть время, улыбнулся Чандлер. Напрасно стараетесь, мистер Дэвис, это вам не поможет. Я запер дверь, ведущую в коридор. Если вдруг кто-нибудь вернется с обеда пораньше, в чем я, кстати, сильно сомневаюсь, он все равно не сможет войти. А если попадется упрямец, который примется стучать в дверь, я просто застрелю вас и уйду через черный ход.

Кончики моих пальцев оставляли на гладкой поверхности стола влажные следы.

От любви до ненависти, мистер Чандлер, всего один шаг, равнодушно, по крайней мере мне так показалось, произнес я. Когда я люблю или ненавижу, я отдаюсь своему чувству без остатка. Я любил Беатрис и был уверен, что и она меня любит. Я надеялся, что мы поженимся. Очень надеялся и хотел этого, но в последнюю минуту она сказала, что не любит меня и никогда не любила.

Чандлер с улыбкой откусил сэндвич.

Пару секунд я прислушивался к шуму машин за окнами.

Я решил, что если она не достанется мне, то пусть не достанется никому.

Я бросил взгляд на своего собеседника и спокойно закончил: Поэтому я ее убил.

Генри несколько раз растерянно мигнул. Он никак не мог понять, шучу я или говорю серьезно.

Вы издеваетесь! Зачем вы рассказываете мне все это?

Какое это сейчас имеет значение? Я опять глубоко затянулся. Я убил ее, но мне этого было мало. Понимаете, Чандлер? Мало! Я не просто ее разлюбил. Я ее возненавидел. Я потушил сигарету и добавил равнодушным тоном, как будто говорил о погоде: Пошел в хозяйственный магазин, купил нож и ножовку. Затем расчленил труп, положил части в мешок, накидал в него камней и спустил в реку.

Генри Чандлер побледнел.

Я разглядывал тлеющий окурок в пепельнице.

Прошло два года, и я встретился с Дороти. Она была замужем, но это не помешало нам полюбить друг друга. Мы встречались шесть месяцев. Я думал, что она любит меня так же сильно, как и я ее. Но когда я попросил ее развестись и выйти за меня замуж, она расхохоталась мне прямо в лицо. Можете себе представить? Расхохоталась!

Чандлер слегка отодвинулся.

По моему лицу стекали крупные капли пота.

На этот раз ножа и ножовки мне уже показалось недостаточно. Я наклонился к нему через стол. Ночью я отвез мешок с ее расчлененным телом в зоопарк и скормил львам.

Глаза Чандлера расширились от страха. Я медленно встал, дотронулся до позабытого сэндвича, который одиноко лежал на столе, и приподнял верхний кусок хлеба.

Знаете, Чандлер, сколько стоят свиные кишки? с улыбкой поинтересовался я, накрывая сосиски хлебом. Восемьдесят восемь центов за пятьдесят футов. А наполнитель сосисок стоит тридцать пять долларов. Я вновь улыбнулся и посмотрел куда-то поверх его плеча. Сам процесс производства несложен. Сначала отделяете мясо от костей. Затем разрезаете на куски нужных размеров. Отделяете постное от жирного и хрящей Только сейчас я посмотрел ему в глаза. Хелен не уйдет от вас. Она играла со мной, водила меня за нос. Сначала я любил ее, потом возненавидел. Вашу жену я ненавидел сильнее всех остальных. Я хорошо помню, как любят кошки Я вновь посмотрел в наполненные ужасом глаза Генри Чандлера. Значит, вы полагаете, что Хелен уехала к сестре? Уверены?

И с этими словами я подтолкнул к нему наполовину съеденный сэндвич

* * *

После похорон я усадил Хелен в мою машину. Когда мы остались одни, она повернулась ко мне и сказала:

Я уверена, что Генри ничего не знал о нас с тобой. Ума не приложу, с какой стати он пустил себе пулю в лоб, да еще в твоем кабинете?

Я улыбнулся ей:

Не знаю. Может, он что-то съел.

Джек Ричи

Подробнее читайте на pikabu.ru ...

202 +