Начало здесь98. Усилием своей титанической несгибаемой воли восстановил самообладание. Я жив, а это – главное. Да, у меня теперь нет оружия. Нет снаряжения и еды. Но есть чудовищная злость и могучие смертельно опасные руки, пусть и скованные наручниками.

А также свободны ноги, которыми я могу отвешивать неожиданные вертухи. И зубы, которыми можно рвать тела врагов. К тому же забрали не все. У меня было и кое-что еще. Интересно, нас расстреляют или повесят? Блин. Скорей всего устроят показательную казнь, чтобы запугать местное население.
Я посмотрел на своего раскисшего друга.

– Не очкуй, Валера, – сказал я, безмятежно улыбнувшись. – Все нормально.
– Че нормального-то? – воскликнул он. – Это конец понимаешь? Конец! Мы больше никогда не вернемся домой! А что будет с моей семьей? Я не хочу умирать!
– Успокойся…
– Я не могу успокоиться! Мы выживальщики, но мы нарушили главный принцип выживания – не лезть на рожон. Сидел бы сейчас в бункере, пусть и с тещей, попивал бурбон возле камина!
– Тут я с тобой согласен, херовая была затея. Но что сделано, то сделано. В принципе, прикольно постреляли.
– А сейчас расстреляют нас!
– Ты как-то негативно мыслишь, дружище, – усмехнулся я. – Какой-то ты нервный. Не переживай. Если есть шанс, мы его используем. А если умрем, то и беспокоиться не о чем.

Валера ничего не ответил. Заворочался Егорыч. Громко испортив воздух, он уселся, протер глаза и с удивлением осмотрелся по сторонам.
– Мы что, в плен попали, сынки? – спросил он.
– Ну, типа того, – ответил я.
– Да, незадача… а кормить будут? Али ужо давали? Оставили деду пожрать-то хоть?
– Неа, не давали.
– Как можно думать о еде в такую минуту, вот скажи мне, Егорыч? – произнес Валера. – Нас сейчас расстреляют, сто процентов!
– Ну так и шо теперича? Я-то свое пожил, хе-хе. Это вы, сопляки жизни еще не видали, жалко вас, бедолаг…
– Заткнись, заткнись! – крикнул Валера, затыкая уши ладонями.
– Никакого уважения к ветераном, – проворчал егерь. – Мы в Войну таких паникеров к стенке ставили. Тьфу!
– Ладно, – я поднял руку, требуя внимания. – Хорош уже сраться. Еще не известно, расстреляют нас или будут пытать…
– Успокоил, блять! – перебил Валера.
– Я бы, например, пытал, – продолжил я. – Чтоб выведать все секреты и схроны.
Даже в полутьме стало видно, как Валера побледнел.
– Естественно, я этого не хочу, и никто из нас не хочет, верно? Поэтому, когда нас выведут, мы должны бежать, убив при этом, по возможности, побольше врагов. Ну, или хотя бы попытаться. Лучше быть застреленным при попытке к бегству, чем ждать, пока начнут поджаривать пятки, загонять иглы под ногти или выламывать кости.
– Как ты себе это представляешь? – сплюнул Валера.
– Надо не представлять, а действовать.
– Верно говоришь, - кивнул дед.
– Но они же все вооружены, а у нас ничего нет!
– Кое-что у меня есть, – усмехнулся я. – Так и быть, поделюсь с вами…

Засунув пальцы к себе в рот, я схватил нижний коренной зуб и слегка поднатужившись выдернул. Точнее не зуб, а имплант. Перед БП я полностью заменил все зубы. Стоматолог сделал тогда хорошую скидку за опт. Но за этот заказ пришлось доплатить отдельно. Под любопытными взглядами товарищей я аккуратно развинтил зуб. В нем была заначка. Как раз для подобных случаев и безвыходных ситуаций. Один грамм кокаина.

– Ну что, друзья, повоюем? – с этими словами я втянул «дорогу» с тыльной стороны ладони и насыпал Валере с Егорычем.

99.
Нет ничего плохого в том, чтобы брать взаймы. Наоборот, это приятно и очень полезно. Особенно, если не собираешься отдавать. Перед атомной войной я взял парочку кредитов. Эти денежки здорово помогли прикупить все необходимое. Рассчитывая только на продажу бабушкиной хаты, я бы остался без боеприпасов и множества других полезных в хозяйстве ништяков. Конечно, первые полгода названивали коллекторы, я даже брал трубку, весело посылая их в сторону первичных половых признаков человека. Потом это все поднадоело, и просто выкинул симку. А теперь нехорошие люди вместе со всей паскудной банковской системой превратились в радиоактивный пепел или гнили в развалинах уничтоженных мегаполисов. Признаюсь, это грело мою черствую душу темными вечерами бесконечной ядерной зимы.

И сейчас, перед лицом неизбежной гибели, я взял максимально возможный кредит у своего безотказного кредитора. У своего мощного организма. Ледяной взрыв кристальной ясности заполнил голову практически сразу, только втянул в ноздри порошок. Хватило бы и трети, но сейчас мне нужен был весь я. Целиком. Обостренные до предела чувства сканировали обстановку. Мозг оценивал одновременно сотни вариантов побега. Я слегка напряг мускулатуру, с удовольствием отмечая, еще чуть-чуть и звенья наручников лопнут. Но с этим пока повременим. Да, суровый будет отходняк после, когда кредитор потребует свое. Главное дожить.

Валера втянул резко. Явно был уже опыт. Закрыв лицо ладонями, он замер на минуту, а когда убрал, его глаза сияли будоражащим блеском. Мы с Валерой переглянулись и рассмеялись звонким солнечным смехом, который, конечно, звучал странновато для этого паршивого места. Другие узники вздрагивали от громких голосов, искренне не понимая причины нашего веселья. Егорыч тоже смотрел на нас, немного хмурясь и сопя.

– Эх, щас бы конечно, самогончику тяпнуть, грамм сто, было б в сам раз, – вздохнул старик, разглядывая горстку порошка на ладони.
– Это получше будет, - сказал Валера.
– А шо, я не знаю будто бы? Вот в Войну помню, перед тем как в разведку идтить, нам командование шо только не давало…

Сказав это, Егорыч перекрестился и судорожно вдохнул. Блин, лишь бы только кони не двинул от избытка чувств. Но старый вояка преображался на глазах. Казалось, глубокие борозды моршин на его дубленом лице начали разглаживаться. Спина выпрямилась. Глаза полезли из орбит. А седые усы и борода стали торчком. Утробный рокот глухо изливался из широкой груди ветерана.

– Ну что, салаги, мать вашу, рты раззявили?! – грозно рявкнул он, оглядывая помещение. – Кто махоркой богат?
Все молчали. Сигареты, как и прочее барахло, отобрали натовцы.
– Шо?! Никто не уважит Дедушку? – взревел Егорыч, оскалив желтые зубы. – Спортсмены что ли все? А ну, ать-два! Упасть- отжаться всем! Двести раз!
– Ты чего, Егорыч? Угомонись! – по глупости крикнул Валера.
Но дед махом подлетел к нему и с разгона зарядил ногой в голову. Мой друган перелетел всю комнату, впечатался в стену, да так, что слетели очки, и мешком свалился на грязный пол.
– Еще у кого-то есть вопросы? – злобно усмехнулся Егорыч, развернувшись в прыжке.

Ни у кого вопросов не было. Со стоном и причитаниями собратья по несчастью повалились на пол и принялись неуклюже отжиматься. Особо медлительных егерь ускорял своими тяжелыми валенками на толстой резиновой подошве. Я тоже принял упор лежа. Тело требовало движения, а мускулы радовались интенсивной прокачке. За Валеру не переживал. Может, это будет для него уроком. К старшим нужно относиться с уважением. Особенно к таким опасным, как Егорыч.

Лишь когда остальные уже начали подыхать от усталости, а у меня только выступил первый пот, Дед дал отбой. Тут раздался топот тяжелых шагов снаружи. Загремел засов. Блин, я ж не успел договориться с товарищами насчет нашего прорыва. Дверь открылась. Безумный Егорыч схватил ближайшего доходягу, поднял над собой и с воплем швырнул в супостатов. Ну, зачем было начинать здесь? Надо было дождаться, пока выведут на открытое место, а там… да, блять, что сейчас об этом думать?

Думать стало некогда. В камеру влетело толпа закованных в броню солдат и начали щедро раздавать всем подряд хороших увесистых пиздюлей. Медведем ревел Егорыч. Его пытались скрутить сразу пять или шесть бойцов. Я пока сдержал свой порыв – надо выбраться наружу. Спрятав голову за своими мощными руками, пережидал град беспорядочных ударов.

Наконец, все стихло. Кто-то из солдат сплевывал зубы, кто-то придерживал неестественно вывернутую конечность. Деда повалили бородой в пол. Он непрестанно матерился, пока его скручивали веревкой.

К нему подошел вражеский командир, судя по выправке и возрасту. Поднял забрало шлема, и шевельнув квадратным подбородком, посмотрев на бьющегося, несломленного Егорыча, сказал:

– Какой славный dedushka! Он покажет хорошее шоу! Забираем всех! Гоу-гоу-гоу!

100.
Тум-тум-тум… ту-дум-тум… вибрировали стены узкого мрачного коридора, по которому нас гнали. Тяжелые ритмичные звуки пробивались сквозь толщу бетона. Нарастал шумный гул. Так-то прикольный музон! Я узнал до боли знакомые ритмы, когда пробежали еще пару поворотов и решеток. Какие, блять, затейники эти натовцы. Решили казнить нас под Rammstein! Такое шоу я б и сам с удовольствием посмотрел. В качестве зрителя конечно.

Внезапно в конце коридора вспыхнуло выжигающее сетчатку сияние солнечного дня. Свист, крики тысяч глоток и мощный бой немецкой драм-машины ударил по перепонкам. Из глаз, отвыкших от света, брызнули слезы. Сильный тычок дубинкой в спину заставил двигаться вперед. Ослепшие, растерянные, оглохшие мы выходили наружу. Ворота за спиной закрылись. Как стены возвышающиеся трибуны стадиона взорвались безумными воплями, перекрывающими даже орущий из тысячеваттных колонок du hust. Белый снег поля пачкали бесформенные темные пятна крови. Неужели, это все безнадежно? Неужели, я так и не привезу новую шубу Лене?

Резко утихла музыка, и следом неохотно угомонялись трибуны. Вокруг поля перетаптывались пендо-бойцы с оружием наизготовку, нацеленным в нас. Я перевел взгляд на вип-ложу. Там восседали несколько важных перцев. Над ними висел гигантский портрет Трампа. А еще выше, на крыше ложи, возвышалась многометровая фигура, сваренная из швеллеров и двутавров. Встал с места один из них, видать главный, в пендосской фуражке и отороченной мехом куртке-аляске, и поднял вверх руку, призывая шумное быдло к тишине. У него же мой револьвер! Вот сука! Он несколько раз бабахнул в небо и удовлетворенно погладил барабан. Лишь после этого стало тихо.

– Приветствую вас, славные жители Кандалакши! – крикнул он в микрофон. – Я полковник Джо Уайт, и я люблю вас!
Практически без акцента шпарит гад! Переждав бурные овации, полковник продолжил:
– Вот уже почти год я и мои бесстрашные воины защищают закон и порядок в этом добром городе. Только порядок и дисциплина способна спасти ваши жизни в это страшное время. Кто обеспечил вас работой и пропитанием? Кто организовал работу коммунального хозяйства? Кто дал этому городу надежду и веру?!
– Полковник! Полковник! – взревела толпа.
– Мы вместе шагаем в светлое будущее, – сказал полковник после паузы. – Во имя нашего Жестяного Бога и пророка его Дона Трампа! А теперь взгляните на этих негодяев, этих варваров, этих жалких мерзавцев! Они пришли в наш добрый город грабить, убивать и надругаться над нашими женами. Эти звери хотели устроить резню этой ночью, как бандиты, как преступники и мародеры! Но наши доблестные солдаты не позволили свершиться Злу!

Я поморщился от недовольных выкриков и проклятий. Охренеть, как этот ушлый полковник все переиначил. А толпа жрет это дерьмо и даже не морщится. Наоборот, просит добавки. Долбанные обыватели! Меня начало потряхивать то ли от несправедливости, то ли от кокса.

Когда шум и свист затихли, Уайт произнес:
– В честь победы над Злом я дарую вам целых два дня отдыха. А сейчас мы насладимся зрелищем! Великим Зрелищем! Во славу Жестяному Богу! – возопил он. – А что любит Жестяной Бог?!
– ЖЕСТЬ! ЖЕЕЕЕСТЬ! – скандировали трибуны. – ЖЕЕЕСТЬ!

– Че-то я очкую, – нервно сказал Валера, поправляя очки.
– Есть немного, – признался я.

– Да будет ЖЕСТЬ!!! – прогремел в микрофон полковник.
Вновь зарычала музыка. Солдаты принялись подталкивать нас стволами к центру стадиона. Усатый пиндос бросил на снег ключи от наручников. Подбежал какой-то прихвостень и оставил звякнувший железом брезентовый сверток. Вдруг, стражники начали спешно удаляться. Валера, которому я расстегивал наручники, открыл рот, глядя куда-то за моим плечом. Кровь забурлила от мощных выделений адреналина, когда я медленно обернулся.

Из темной пасти ворот на свет выходили настоящие чудовища. Мускулистые гиганты в причудливо-уродливых доспехах, сваренных из чего попало. Они двигались к нам, приветствуя толпу, гремя цепями и сегментами брони, шипя паром из никелированных труб, тарахтя бензопилами, пуская пламя из огнеметов и звеня дисковыми пилами. Их было пятнадцать. Они пришли нас убивать.

– Поприветствуем наших героев! Наших рыыыыыыцарей Жести! – Уайт начал выкрикивать имена и клички на манер амерских шоуменов. – Мурманский Потрошитель!
Вперед шагнул бугай в доспехах из танковых гусениц и скрестил над головой две бензиновых циркулярных пилы. Искры посыпались на вскипающий снег. Толпа взвыла.
– Йоло-Вонючка – мутант из разрушенного Хельсинки! – Кряжистый урод шутливо поклонился, выпуская из раструбов на броне клубы зеленоватого дыма.
Полковник все перечислял этих монстров:
– Миша-Молния, бывший электрик из Петрозаводска, нашел свое призвание на арене Жести! Цепной Дьявол – зверь из радиоактивного Подмосковья! Безумный Дмитрий, пожиратель мозгов! Джимми-Техасец – маэстро бензопилы и его талантливый ученик Роман-Расчленитель! Вырвизоб! Кастратор! Труподёр! – Люди на трибунах, казалось, сейчас кончат в экстазе. – Сэр Кирби-Обезглавливатель – гей-садист из Британии! Черный Топор – темнокожий расист-каннибал из Детройта! Псковский Терминатор! Слава Костромской по прозвищу «Гриль», сжигающий врагов напалмом собственного изобретения! ИИИИИ… наш славный чемпион Кандалакши, безжалостный убийца, непобедимая машина смерти, ужас для преступности и верный слуга Закона, правая рука Жестяного Бога и его карающий меч! Прииииветсвуй, Кандалакша! Ююююрик Харитонов!

– ЮРА! ЮРИК! АААААА!!! – взорвались тысячи глоток. Разгоряченная толпа повскакивала со своих мест, люто беснуясь от неописуемого восторга.

Адские демоны расступились, пропуская вперед Чемпиона. Кто-то из наших нервно рассмеялся. Замысловато выругался Егорыч. Валера непонимающе уставился на меня. Я пожал плечами, хмуро оценивая противника. Без ложной скромности я считал себя самым мощным в нашей группе уцелевших выживальщиков, так что вражеского топа надо брать на себя. Но сейчас я видел какой-то подвох.

По арене вразвалочку шагал невысокий лысоватый мужичонка в майке-алкоголичке и накинутой на плечи дубленке. Одной рукой он вяло помахивал зрителям, другой прижимал ко лбу банку пива. Равнодушно оглядев нас, Юрик надолго присосался к банке. И это их чемпион? Своим звериным чутьем я ощущал какую-то подлую коварность во всем этом спектакле. Что, хотят усыпить нашу бдительность?

Решив не заморачиваться параноидальными мыслями, я раздернул валяющийся перед нами брезент.
– Чур, это мне! – тут же сказал Валера, хватая корявый меч, выточенный кое-как из вертолетной лопасти от Ми-8.
– Разбирайте оружие, парни! – сказал я. – У нас есть шанс умереть с честью!
– Я не буду драться с этими маньяками! – крикнул бледный как смерть волосатый чувак с хвостиком. – Это не мое! Я не могу! Я вообще айтишник!. .
– В первую очередь, ты – выживальщик! – Я схватил его за шкирку и хорошенько встряхнул. – Так выживи!
Всхлипывая, он поднял оружие – кусок арматуры с приваренными к ней гвоздями. Егорыч выбрал ржавый ломик с приделанным серпом. Мне понравилась железяка, к которой кто-то заботливо приварил пяток топорищ с одной стороны. Тяжелая, но в самый раз для моих накачанных рук. Давайте, начинайте! Я готов.
Словно прочитав мои мысли, полковник прокричал в микрофон:
– Бой начинается!!!

Взревела бодрая музыка. Вот к нам шагнули три урода, остальные принялись медленно обходить. Двое из наших, не выдержав, бросились на ближайшего, истерично визжа и размахивая кривыми железками. Тот торжествующе зарычал и легко сбил одного кулаком. Второго поджарил в ту же секунду из встроенного в нарукавник огнемета. Видимо, это и есть Слава Костромской по прозвищу «Гриль»? Справа раздался свист циркулярки. Егорыч! Но ловкий дед успел уйти от смертоносных дисков Мурманского Потрошителя. Пока чудовище разворачивалось, выискивая безумными глазами, откатившегося егеря, один из выживальщиков достал его своим орудием. Да! Молодец, Айтишник! Но его палка с гвоздями застряла в гусеничном панцире. Взвыв, он бросил ее и кинулся наутек. Разъяренная гора мускулов за ним, но в этот момент Егорыч подсек серпом его ногу. Да так удачно! Попав между пластинами брони, он с натугой рванул на себя. Хлынула кровища. Гигант повалился на снег, жалобно скуля, пытаясь зажать рану, но только изрезал сам себя дисковыми пилами.

Все это произошло буквально за пару секунд. Но я в это время чуть не пропустил атаку слева. Мерзавец в костюме химзащиты и противогазе успел размотать над головой цепь и метнуть в мою сторону. С реакцией кобры я успел уклониться в сторону, заметив пробегавшие по звеньям колючие вспышки разрядов. Миша-Молния? Точно! Гребанная цепь подключена к связке автомобильных аккумуляторов за его спиной. Стоящему рядом толстенькому сурвайверу не повезло. Щелчок разряда и запах паленого мяса. А бывший электрик снова замахивается. Не стал уворачиваться. Тысячи вольт пронзили тело, когда цепь обмотнула мое оружие. Но мне не привыкать. Электрические встряски всегда в кайф! Сильно дернул к себе. Мегавольт, не ожидавший такой подачи, потерял равновесие и встретился брюхом с лезвием валериного клинка. По трибунам полетел недовольный гул.

– Спасибо, друган! – крикнул я.
– Да не за что! – усмехнулся Валера, выдергивая меч из поверженной туши. – Осторожно!

Дико рычащая бензопила пролетела в миллиметрах от горла. Освободив свою железку, я рубанул, но не смог пробить доспех Техасца. Тот дернулся от удара и запнулся о труп Миши-Молнии. Начал замахиваться, чтоб добить проклятого душегуба, но эта сволота неожиданно пнула меня. Тут же налетел его ученик, гребаный Роман-Расчленитель. Вдвоем они обрушили на меня смертоносные выпады бензопил. Только успевал перекатываться. Где же Валера? Очередной удар чуть не срезал мне руку. Наверно, ему не до меня. Перекувыркнувшись очередной раз, я пружинисто поднялся на ноги и, сделав обманное движение, размозжил череп Романа. Пила в его чудовищной лапе обиженно загудела, сбавляя обороты. Мм… «Bosh»… неплохая… я забрал ее себе, чтобы через миг парировать удар Техасца. Искры и зубодробительный скрежет не перекрывал восторженный рев толпы. Мы отскочили в разные стороны. Я в ярости сжал зубы. Ублюдок слегка зацепил мое плечо. Боль не чувствовалась, но рукав кофты начал быстро намокать. Техасец проорал что-то нечленораздельное и бросился в атаку. Заметив, что его броня замедляет движения, я не стал отбивать свирепый выпад, а ловко крутанув своей пилой, как самурай, совершил пируэт, зашел сбоку и вонзил жадно захлебывающийся инструмент под бронепластину злобного гада. Предсмертных криков не расслышал – очередная звуковая волна с трибун заглушила все.

Я расхохотался. Меня поглощало беспредельное безумие схватки. А как там наши? Егорыч превратился в настоящего неистового берсеркера! Его карающий серп мелькал тут и там, вызывая фонтаны крови из нелепо дергающихся неповоротливых врагов. Ревущая струя огня едва не зацепила деда! Тот затушил снегом дымящуюся бороду, сплюнул, кувыркнулся и быстро вскрыл шланг огнемета. Брызнувший напалм тут же полыхнул. Яркая вспышка дикого огня озарила стадион. Теперь-то «Гриль» точно оправдывает свое прозвище, усмехнулся я. Послышался звон клинков – это Егорыч сошелся с Юриком. Ну, с этим уж точно справится наш лютый ветеран! А где Валера? Но я не успел оглянуться – чудовищный удар прилетел откуда-то сзади. Аж в глазах все сверкнуло. Упав, я крутанулся и пытался подняться, когда тяжелая масса очередного упыря навалилась сверху. Крепкая ручища сжала мой кадык. Из-под маски Дональд Дака мне на лицо текли слюни бешенства. Почти теряя сознание, я пнул коленом прямо по яйцам. Хватка ослабла, я смог вдохнуть и отбросить головореза. Лихорадочно огляделся, подхватил свою железку и ударил в затылок корчащегося от боли врага. Лезвия топоров легко пробили листовую сталь шлема.

Тяжело дыша, я поднялся на одно колено и оглядел поле кровавого сражения. Вот, один громила подцепил крюком пробегающего выживальщика, тесаком вскрыл черепушку и начал пожирать мозг еще дергающегося бедняги. Рассеиваются клубы вонючего дыма, оттуда вываливается Хельсинский мутант, демонстрируя публике оторванную голову очередного несчастного. Крича от ужаса, бежит по арене перепуганный айтишник. Размахивая устрашающим лезвием, за ним прыжками несется боевой педераст из Британии. Беги, чувак, беги! Валера с Егорычем еще бьются. Вдвоем, они пытаются достать самого Чемпиона Юрика, но тот, посмеиваясь, легко уходит от атак и в то же время предательски атакует короткими кинжалами. Вот, вылетает из схватки дед, зажимая руками грудь. Валера вскрикивает и роняет клинок. Юрик лениво прыгает и пинает ему в лицо, затем указывает на меня ножиком и слегка кивает. Остальные уже испускают дух, захлебываясь кровью, собирая вывалившиеся на снег внутренности и отрезанные конечности. Раздается крик и тут же обрывается. Все, добегался айтишник. Толпа ссытся кипятком. Непроизвольно отворачиваюсь от того, что с ним стал проделывать англичанин… и пропускаю удар! Негр-каннибал радостно смеется, раскручивая в руке смертельный боевой топор.

(Флэшбек)
Злая вьюга беснуется где-то далеко, снаружи, а здесь уютно потрескивают полешки в титановой печке. Мне хорошо. Я дома, в безопасности. В Схроне.
– Так когда? – спрашивает Лена. Она сидит рядом и пытливо всматривается мне в лицо, пока разбираю и чищу Сайгу. Понимаю, что она повторяет свой вопрос, который я, конечно же, пропустил.
– Что когда? – спрашиваю.
– Ты никогда меня не слушаешь, тебе наплевать, что я тебе говорю. Ты меня не любишь.
– Да че, блять, тебе надо? – взрываюсь. – Ты можешь сказать нормально?
– Почему ты кричишь на меня? Если мужчина дал обещание, то должен сдерживать его, а не орать. Ты на дружков своих ори, не на меня! Как я могу тебе доверять, если ты не сдерживаешь обещания? Ты даже не помнишь!
– О чем?
– Ты обещал шубу! Когда ты привезешь шубу? Я хочу шубу! Новую! Из города! Шубуууу…

Лена… блин. С трудом встряхнул головой, приходя в себя. Рев толпы бьет по ушам. В паре шагов расхаживает Матанга, кривляясь перед зрителями. Все плывет перед глазами. Оружие выскальзывает из непослушных скользких от крови пальцев. Вижу темные страшные тени, приближающиеся ко мне. Прости, Лена… я не привезу, то что обещал.

– В смысле, не привезешь? – Я даже вздрогнул, когда услышал знакомый голос своей любимой. – То есть у меня не будет шубы? Ты же обещал! Я хочу шубу! Ты не любишь меня! Не любишь!
– Не говори так, Лена, – прошептал я. – Я тебя люблю…
– Так достань мне эту чертову шубу!

Да. Шуба. Лена. Нигер занес свою секиру для последнего удара. «Убей! Убей! Убей!» – кричит стадион. С воплем раненного зверя я схватил в руки еще работающую бензопилу, врубил полный газ и распахал чернокожего людоеда снизу доверху. Обдало водопадом крови. Источая зеленый дым, на меня тяжело несется Йоло-Вонючка. Резкий поворот и, не вставая с колен, срубаю обе ноги мерзкому мутанту. Будет тебе шуба, Лена. Я прикончу здесь всех, ради шубы! Осталось только пять дьявольских отродий. И они бросились все одновременно. Я рубил, калечил и легко уходил от смертельных ударов. Моя испепеляющая ярость не знала границ. Слетела голова Кастратора. Захрипел и забулькал с разорванным горлом Безумный Дмитрий. Британский гомесек махнул своей саблей, но я увернулся, поймал руку на прием и, сломав кости, забрал отличный клинок. Голова Обезглавлетеля полетала по широкой дуге к зрителям, которые тут же устроили потасовку за ценный артефакт.

– Неплохо, чувак, совсем неплохо, – хрипло рыгнув, произнес Юрик. – Но ты подрываешь авторитет власти. Не надо так.
И прыгнул на меня гигантским прыжком. Наши клинки засвистели с неуловимой для обычного глаза скоростью. В этой убийственной свистопляске время растянулось словно эластичный жгут. Как я не старался, не получалось пробиться сквозь блоки врага. Впрочем, у него тоже. Под чем, блять, этот долбанный чемпион? Внезапно, Юрику удалось полоснуть меня по ноге. Я потерял равновесие, и он выбил мой меч, подпрыгнув с вертушки. Но до земли этот сраный ниндзя не долетел. Разворачиваясь в прыжке, он встретился рожей с суровым валенком Егорыча. Как вовремя подоспел старый хрен! Дед схаркнул и придавил ногой ноккаутированного Юрика. Валера поднес к горлу заточенную вертолетную лопасть. Что творилось на трибунах, нельзя было описать словами.
Я переглянулся с товарищами, и мы стали мощно неистово хохотать.


Продолжение следует…

(С) Осквернитель.

Подробнее читайте на yaplakal.com ...

375 +