Сообщал так или иначе уже ранее об этом, но и повториться - не грех. Я, как многим вам, наверное, уже известно, придерживаюсь атеистического тарифа. Мне он нравится — безлимитный, скрытых платных опций не навешивают, приём уверенный, никакого роуминга и если осторожно пользоваться — то абсолютно бесплатный.

И атеизм для меня — это совсем не огульное отрицание существования того или иного божества. Вовсе нет! И даже наоборот — я вполне так себе допускаю, что «где-то там» существуют и Анубис, и Азатот, и Кали, и Ах-Пуч с Кришной. Да что там! Все, все боги, к которым уважаемые верующие питают свои религиозные и такие ранимые чувства, вполне вероятно существуют или существовали. Ну а как иначе? Не может же, в самом-то деле такое огромное количество людей заблуждаться. Пусть будут все, я лично — не против.

Другое дело, что у меня нет ни малейшего желания так или иначе контактировать с этим богатейшим выбором невероятно духовных сущностей. Меня не нужно спасать, мне не нужно помогать, защищать и оберегать меня — тоже не нужно. Я справляюсь сам, у меня всё хорошо. А если с чем-то вдруг я не справляюсь — ну значит так мне и надо.

Если я стану больным и нищим — то зайцем, яростно лаясь с кондукторшей и не уступая ей своего права на троллейбус, поеду в центр, сяду у Губернского рынка на кусок картона, и буду поганым голосом горланить непристойные частушки и, лихо рубя морозный воздух гангренозной культёй, скакать в нечеловеческих своих лохмотьях за богатенькой молодкой, заискивающе заглядывая бешеным, единственным глазом в её смущённое личико, страстно и похотливо хрипя — подай, подай убогому, сладенькая! С утра ведь не крупинился ещё!

А если я вдруг страшно заболею неизлечимыми формами бубонной чумы и кори, если проказа покроет члены мои и доктора, пряча глаза обречённо разведут руками и выдадут меня, ополоумевшего от боли и отчаянья многочисленной моей родне, то я просто лягу грустно в постель, накроюсь одеялом на верблюжьей шерсти, буду долго ворочаться, взбивать и переворачивать подушку, и тихо (ну, возможно сквозь зубы цедя нецензурные проклятия узкому кругу лиц) помру. И в этом нет никакой трагедии ни для меня, ни для окружающего меня мира. Скорее всего на хладном лице моём не будет того самого знаменитого выражения отрешённого умиротворения, и наверняка будут течь слюни из перекошенной пасти и глаза закатятся в разные стороны, но это уже не важно. Накроют салфетками. У меня на телевизоре как раз есть одна такая — страсть до чего красивая!

Но ни просить, ни умолять, ни обещать сделать невозможное в обмен на исцеление — я не стану.

И вот это вот осознанное нежелание, без всякого вызова и позёрства, а чисто как у профессора Преображенского, его железобетонное «не хочу» в ответ на призывы купить журналов в фонд помощи голодающим, и есть для меня атеизм. Не хочу. И не потому что абсурдно, не доказано, невозможно или антинаучно. Нет. Просто я не хочу. Не имею такой потребности. Вот и всё.

© яков хренов.

Подробнее читайте на yaplakal.com ...

127 +