2015-9-30 08:18 |
ФЛЕШКА Собеседник был тощ и черен как шпала. На мои вопросы отвечал лениво, цедя слова сквозь зубы. Ему было скучно и неинтересно рассказывать. И даже пиво не помогало его разговорить.
Каждый ответ я вытягивал у него клещами.
Но у меня такая работа - разговаривать с людьми, а потом писать о них.
Он терпел меня, я это чувствовал. И он знал, что я это чувствую.
Насмешливые зеленые глаза ехидно рассматривали меня как назойливую муху. Он, кажется, жалел, что согласился на интервью.
Хотя мне, и правда, было интересно.
-А как вы работаете? То есть, как это все происходит?
-Обычно. Приходишь и копаешь.
-И все?
-И все.
-А подробности?
-Копаешь землю, пока не найдешь чего-нибудь. Какие тут могут быть подробности?
-А что нибудь интересное находили?
Мой собеседник усмехнулся:
-Что вы понимаете под словом "интересное"?
-Ну. . . Танк, например. Или золото какое-нибудь. . .
-Золото? - рассмеялся он. - Вы думаете, что солдаты шли в бой обвешанные золотом?
-Ну, зубы например, или медали какие-нибудь. . .
-Интересное. . . Что интересно мне, то не интересно вам и вашим читателям.
-Например?
-Например. . .
Он замолчал. Потер маленький шрам на лбу. Снова усмехнулся.
-Вы отсюда в редакцию пойдете? - неожиданно спросил он.
-Ну. . . Да, конечно. Мне надо материал сегодня сдать.
-Материал. . . Вот вы пойдете в редакцию и вас собъет машина. . .
Я открыл рот, пытаясь что-нибудь сказать, даже не сообразив сразу - что именно надо сказать.
-Не перебивайте. Вас собъет машина или упадет кирпич на голову или оторвется тромб. И вы умрете. Вы же собираетесь когда-нибудь умереть?
-Эээ. . . - промямлил я.
-Не важно. Вы - умрете. И ваше тело будет валяться на дороге. В луже вашей крови. И никому до вас не будет дела. В лучшем случае, вас оттащат в сторону. В худшем - не заметят. Будут перешагивать. Через несколько часов вы начнете пахнуть. Потом вонять. Прилетит ворона Будет клевать подгнившее мясо. Особенно ей понравится выклевывать вам глаза. Ночью, когда никого нет, будут подползать крысы и обгладывать склизкие мышцы с ног и с рук. . А жучки будут растаскивать ваши кишки. Лицо расплывется киселем и стечет с черепа. И вы станете улыбаться черепом. Как-нибудь подбежит молодой пес, почти щенок. Стащит с вашей ноги сапог и долго будет играться, пытаясь понять - что же такое так весело стучит в этом сапоге. Вас закатают в асфальт. Или просто занесет листьями в канаве. И никто и никогда не придет к вам. А лет через пятьдесят придут мужики в грязных камуфляжах и, громко матерясь, раздолбят асфальт и разгребут сгнившую листву. Потом соберут остатки костей, упакуют в полиэтиленовый мешок, а через несколько дней или недель - похоронят в общем гробу. На могиле поставят крест с табличкой, на которой будет написано "неизвестные люди". И все ваши статьи, все ваши желания, все ваши. . . Никому до них дела нет и не будет.
В кафе словно выключили свет. Было такое ощущение, что меня по голове ударили. За сигарету я схватился, словно за спасательный круг.
-И одного из этих мужиков спросит какой-нибудь журналист - а что интересного вы находите? - спокойно продолжил мой собеседник. - Я ответил?
У меня почему-то пересохло в горле:
-Я. . . Мне. . . Наверное, я неправильно сформулировал вопрос. . .
-Наверное.
Он откинулся на спинку стула и тоже закурил, равнодушно разглядывая синеватый дым, поднимающийся к потолку.
Я сделал большой глоток пива, совершенно не чувствуя его вкус:
-Хорошо. . . Давайте не так. Сталкивались ли вы с чем-то. . . Чем-то необычным, странным, я бы сказал?
-Было дело. Один раз поднимали испанца с японской винтовкой системы "Арисака".
-Испанца?
-Испанца, испанца. . .
-И куда вы его?
-Похоронили, - пожал плечами мой собеседник. - Я думал, вы спросите, откуда у испанца японская винтовка.
-А откуда?
-Трофейная. После Первой мировой и Гражданской на складах РККА было много оружия, доставшегося от царской армии. А японцы поставляли нам стрелковку. Своего рода ленд-лиз времен Николая Второго. В Великую Отечественную ими вооружали ополченцев да и сформированные части. Где-то тот испанец подобрал "Арисаку" ну и побегал с ней. Недолго.
-А как вы определили, что это испанец? По документам?
-По пуговицам.
-Да же так? - мне стало интересно. Правда, интересно.
Но поисковик снова замолчал, пожав плечами.
-Интересная история. . . А такого. . . Мистического ничего не было?
-Было, - спокойно ответил он.
-Например?
-Например, мы работали на Волховском фронте. Хоронили бойцов. Погибших в августе-октябре сорок второго года. Подняли бойца - а у него медаль "За оборону Севастополя".
-И что?
-Ничего. Ее учредили в декабре сорок второго.
-Аааа. . . - протянул я, ничего не поняв.
Парень усмехнулся. И снова закурил.
-А еще что-нибудь такое расскажите. . .
-Еще? Был один случай. . . Только вот мне с каждым днем все больше кажется, что все это мне приснилось.
Я напрягся, чувствуя, что сейчас парень начнет рассказывать настоящее. Чутье. Знаете ли, журналистское. И оно редко меня подводит.
-Поднимали мы бойца как-то. На Северо-Западном фронте. Места глухие, я бы сказал - мертвые. Выкапывали мы его долго - мало того, что в окопчике лежал, так над ним еще и елка выросла. А у елки корни поганые. Вроде и сверху, но переплетаются. Впрочем, из под березы еще хуже. Но это ладно. . .
-А как нашли?
-Вот тут-то и начинается самое интересное. На "минак" нашли. В смысле, на металлоискатель. А железа на нем не было. Ну пряжки там разные, гильзы - не в счет. Минак хороший у нас тогда был. На всякую мелочевку не реагирует. И поднимаем его, значит, поднимаем. Вдруг кто-то из бойцов. . .
-Из каких бойцов? - не понял я.
-Ну наших, поисковиков. Антон, кажется. Да, Антон. Так вот. . . Антон в костях флешку нашел.
-Флешку? Какую флешку?
-Для мобилы. На четыре гига. Кингстон. Маленькая, чёрненькая такая.
-Может выпала у кого-нибудь?
-Мы тоже сначала подумали. Только вот упрятана она была в футлярчик. Знаете, типа пенальчика. Обычно там бритвы хранили. Да еще и замотана была в какую-то тряпку.
-И. . . И что там было?
-Вечером мы в лагерь вернулись. Протерли ее. Подождали пока подсохнет. Нашли переходник. Потом в нетбук воткнули.
-И? - у меня аж руки вспотели от нетерпения.
А парень усмехнулся и сказал:
-У вас время еще есть? А то ведь мне четыре гига пересказать надо. А вам материал сдавать.
-Подождут, - отмахнулся я.
-Тогда слушайте. . .
Запись первая.
-Во, нихрена себе, тут чо, кино снимают? Блин! Вот я дятел, объектив пальцем закрыл. . . Смотри-ка. . . ЗИС-пятый. . . Момент. . .
Запись вторая.
-Разрешение поменьше поставил. Боюсь, памяти не хватит. О! Еще машины! Горелые какие-то! И нет никого. Смотрите, двери открыты, в кабине никого нет. Интересно, а куда киношники делись? Походу, на обед свалили, что ли? И технику оставили. . . Сейчас ближе подойду, посмотрим, что там. . . Фигассе, они тут реквизита не жалеют. Радиатор парит. Колеса пробиты. Богато живут. . . Михалков, что ли опять что-то снимает. . . Опа, круто! Они чо, даже стволы побросали без присмотра? Или это макеты? ППД в ящиках. . . И в сале все, ты смотри! Странное какое-то кино. . . Ни охраны, ни техники киношной. . . ничего. . . Приходи, бери что хочешь. . . Так. . . а тут у нас что? Мать твою! Трупак! Ни хрена себе реквизит! Это чо, настоящий трупак? А похож! Как настоящий! Прикольно они мозгами по стеклу нарисовали. Сука, да он настоящий! Твою мать, меня сейчас вырвет. . .
Запись третья.
-Тут кругом трупы. Настоящие. В красноармейской форме. Сами смотрите. . .
Запись четвертая
-Да что же это такое-то, люди?! Что вообще на хрен происходит?! Что это за хрень? Это же. . . Это же всё по-настоящему! Блин, блин, блин. . . Блин, куда я попал? Куда? Машины, трупы, оружие. . . Это ни хрена не реквизит. . . Тут же кровь везде, настоящая кровь!. . Что. . . что же делать? Что?! Так, так, так. . . Уходить, надо уходить отсюда, срочно. . . Сходил, мать твою, за грибочками. . . Сваливать к чёртовой матери, сваливать! На хрен всё это. . .
Запись пятая
-Надеюсь, снимет все нормально. Темно, конечно. Но хоть как-то. Главное, чтобы с дороги свет телефона не заметили. Лес тут очень редкий. . . Ага! Вот! Провод! Хорошая штука ин. . . Ай, чёрт!. . Порезался ножиком-режиком. Жаль, водки нет. Ну ничего, ничего. . . Хорошая всё-таки штука этот интернет - чего только благодаря ему не узнаешь. . . Так. . . Конец зачищаем и к клемме. . . И бомбу из подручных средств можно собрать, и пулемёт научиться заряжать. . . Да и кино амерское тоже способствует. . . образованию. . . Блин, на хрен такое образование? Кто бы знал, что всё это когда-то мне пригодится. . . Диверсант недоделанный, твою мать - как бы сейчас самому на воздух не взлететь. . . Ладно, по фигу, прорвёмся. . . Ничего. . . Сейчас мы фашистов одарим. . . подарочком из будущего. . . Хе, взрывчатка и поражающие элементы. . . Из-за этих долбаных террористов про это у нас теперь каждый ребёнок знает. . . Ничего. . . Сейчас мы им. . . Устроим. . .
Запись шестая.
-А вот и гости дорогие! Раз, два три, четыре. . . Цистерны одни. Это хорошо. Громко бахать будут. Странно, даже без дозора шляются. В фильмах их или БТР или мотоциклисты охраняли. Давай, давай, давай. . . . Ну, получи фашист, гранату. . . Хорошо бахнуло! Видели, да, видели? Вдрызг я их! А? Могем еще! Уууу. . . Твари! Ни х. . . себе так-то, да? Вот это жахнуло! Много, мать его так. . . Походу я того. . . переложил немножко. . . Так, валим отсюда к чёртовой матери, валим. . . Пока. . . пока фрицы не очухались!
Запись седьмая.
-Сейчас отключусь. Надо телефон зарядить. Как? Да просто! Смотрите и учитесь! Берем автомобильный аккумулятор, пару проводков и готово - не сложнее, чем подорвать фугас. Кстати, о фугасах. . . Надо еще чего-нибудь придумать. . . Мне понравилось!
Запись восьмая.
Стрельба.
Запись девятая.
-Да свой я! Свой! СВОЙ, говорю! Да, около моста - это я подорвал. И на повороте. И на дальнем проселке я похулиганил. И на заимке были - мои растяжки. Растяжки? Да это просто. Покажу сейчас. И как под немцев дохлых гранаты подкладывать тоже покажу. . .
Запись десятая.
-Это? Это у меня специальный аппарат. Секретный. Тут и кинокамера, и патефон встроенный, и радиостанция даже есть. Не, не могу Москву поймать. Дальности не хватает. Зато я тебя снять могу как в кино. Когда к нашим попадем, я тебя самому товарищу Сталину покажу. Не веришь? Смотри, я тебя тебе же сейчас и покажу. Да, тут и экран есть, только маленький. Зато цветной. Минутку. . . Из режима записи выйду. . .
Запись одиннадцатая.
-Слева! Слева обходят! Серега, фланг держи! Гранатами, сучар немецких! Серега! Серега, твою вбогавдушувмать!
Запись двенадцатая.
-Не судьба мне до товарища Сталина добраться. . . Не судьба. . . Ладно, успеем еще погоревать. Так. . . Гильза у нас есть? Есть. Вот она, родимая. . . От стапятидесятидвух миллиметровочки. Сейчас мы ее взрывчаточкой набьем. . . туда же шарики от подшипников. . . Гвоздиков вот нарубил. . . Ай, хорошо получилось. Прямо, курочка, рисом с черносливом нафаршированная. Будет вам, фрицы, вкусный ужин, будет. . . Вот же как бывает. . . Был ты менеджер по продажам бытовой техники, а стал лучшим подрывником партизанского отряда. . . Бывшего отряда. Эх, похоже, что эта запись будет крайней - аккумулятор уже совсем дохлый, заряд не ни хрена не держит. . . Еле-еле на полчаса хватает - дерьмо китайское. . . Кхм. . . Кхырр-тьфу! Проклятая простуда. . . Как же меня достал уже этот холод. . . И грязь эта чёртова - во, каким красавцем изо всего этого стал. Ещё бы повязку зелёную на голову и вылитый ваххабит был бы. . . Видели бы меня сейчас друзья. Хотя какие там у меня были на хрен друзья. . . Так, знакомые в лучшем случае. Друзья у меня здесь остались. Остались и погибли. Впрочем, это не они остались тут. Это я тут остался. И я отсюда не вернусь. Не хочу я обратно. И они не погибли. Они - живы. Все живы. Они же у меня тут. В телефоне остались. А значит - они живы. И не волнует меня ничье мнение по этому поводу.
Запись тринадцатая.
-Смотрите все. И глаза не вздумайте закрывать. Смотрите все. Это колодец. С журавлем. Черпаем водички. . . А нет в нем водички. Кровь в нем. Откуда? А немцы туда детей покидали. Полный колодец детей. Мертвых. Штыками исколотых. А это вот сарай. В нем стариков и баб пожгли. Один еще жив был, когда я пришел. Стенка задняя рухнула, он через бревна горящие выполз. Черный весь. Обугленный. Его всего трясло. Говорить не мог. Горло, видимо, сжег. А кожа обугленная трещинами пошла. И в трещинках мясо кровит. И дышал он. Лысый, обугленный - а дышал. И пыхтел мне что-то, а губы у него. . . Как это забыть все? Убил я этого старика. В лоб выстрелил одиночным. И все. Смотрите. Смотрите и не отворачиваетесь! Сейчас я детишек вытаскивать буду. . . СМОТРИТЕ, Я СКАЗАЛ! Нельзя не помнить. . .
Запись четырнадцатая.
-Блин. . . Наверно, я какой-то неправильный попаданец - Хрущёва не зачморил, Гудериана не убил, чертежей "калаша" не знаю, песен Высоцкого, к стыду своему - тоже. . . Не получается у меня всю страну спасать - вот так вот. . . Да по хрену! Воюю и воюю, как могу. И другие воюют. Все воюют. И все верят, что мы всё равно победим. . . Пускай фашисты к Москве и Ленинграду рвутся, пускай сильнее они пока что, всё равно верят в победу. . . Они верят, а я ведь знаю. . . Девятое мая тысяча девятьсот сорок пятого года. Девятое мая, девятое мая, девятое мая. . . Жив останусь - пить буду в этот день без продыха. И не попаданцы принесут эту победу, не попаданцы. . . Без всяких попаданцев мы победили. Жаль, что я раньше этого не понял. Что я сделал для этой победы? Нет. Не так. . . ПОБЕДЫ! Не знаю. Честно, не знаю. Если я вернусь. . . А когда я вернусь? Да не важно. Если я вернусь - я сделаю все, чтобы закончить войну. Потому что она там, в моем прошлом-будущем еще не закончилась. Успеть бы, успеть! Но надеюсь, что-то успе. . .
Запись оборвалась на полуслове.
-Кошмар какой. . . - с силой я протер вспотевший лоб.
-Ага, - равнодушно согласился со мной поисковик и отпил ледяного пива. По бокалам стекали холодные струйки.
-А где сейчас эти записи?
-Нигде. Флешку мы оставили в нетбуке. На следующий день пошли копать по тем местам, которые были сняты и которые опознали. И все подтвердилось. И остатки колонные нашли, и место одного боя, и могилу ту, где он дружка своего, Серегу, похоронил. А! - махнул он рукой с какой-то горечью. - Да что сейчас говорить. . . В лагере у нас баба одна дежурила. Решила пофотографировать цветочки на полянке. Форматнула она флешку и воткнула к себе в телефон. Места ей не хватало. Дура, блять. . .
Он зло сплюнул на пол. Бармен недобро покосился в нашу сторону.
-Так что, хотите верьте - хотите нет.
И снова замолчал, резко успокоившись.
Странно, но я ему поверил. Так не врут. Когда врут - выдумывают подробности, подкрепляют эмоциями, изображают в лицах. . .
А он сидел, спокойный как удав. И от этого становилось, почему-то, еще страшнее. Почему-то мне показалось, что война коснулась меня своим ледяным безразличием. Холод и смрад ее дыхания коснулся моей кожи, моих волос. Мне вдруг почудилось что вот этот бар, в котором мы сидим сейчас - случайная иллюзия. Что там, за дверями, все еще горят пожары и злые пули свистят в поисках людей. И что если я выйду, я непременно погибну. И модный хит с полуголыми девками из плазменного телевизора только усилял это ощущение. Ощущение одиночества, фатализма и трусливой храбрости. Да. Трусливой храбрости. Потому как храбрость растет на трусости, словно яблоки на коровьем дерьме.
Наваждение длилось несколько секунд. И развеялось от слов моего собеседника:
-Не пишите об этом. Не надо. Вам все равно никто не поверит.
И я с ним согласился.
Я не буду об этом писать. Никогда.
А редактор? Да пошел он. . .
© Copyright Зиганшин Сергей, Ивакин Алексей, Ким Сергей.
Подробнее читайте на yaplakal.com ...
