Поведаю об одном достойном рассказа человеке. В мире всегда находится место прекрасному. На самом деле, по паспорту, его зовут Мамалик Дурдалиевич (я, конечно, немного изменил, чтобы вы не нашли его в интернетах, а то его там есть), но на работе все именуют Сашей.

Почему, из каких лингвистических побуждений - понять невозможно, да и не нужно. Дурдалиевич - сильно немолодой уже работник скорой, удивительного жизненного пути человек.

Началось с того, что отважный Дурдалиевич, будучи рядовым срочной службы, спас ребенка из открытого водоема, в котором этот ребенок тонул. Ребенок оказался сыном генерала, и генерал после спасения сказал Дурдалиевичу: "Проси чего хочешь!". Вот, а вы еще скажете, что добрых фей не бывает. Послушал Дурдалиевич добрую фею в погонах, и сказал: "Доктор быть хочу". Сильно удивился фея, но пошел навстречу, помог. Сразу в медицинский институт, правда, Дурдалиевич поступать не стал, там и с русским языком серьезные проблемы были да и вообще глобального характера, Дурдалиевич ведь в армию прямиком из аула узбекистонского приехал. Поэтому решил он действовать системно. Поступил в медицинское училище, закончил его и устроился работать фершалом на скорую.

И, надо сказать, задержался на этой работе. Затянуло. Со всех сторон хорошая работа. И авторитетная, и выгодная. Дурдалиевич годами зарплату с книжки не снимал. Ну, он, конечно, по запросам человек не слишком широкий был, но всё же не до такой же степени, чтобы зарплату годами не снимать. Причем с любопытствующими Дурдалиевич охотно делился секретным своим навыком. "Самый главный - это чистый ботинка!". Дурдалиевич действительно крайне тщательно следил за этой деталью своего туалета, ботинки его всегда были до блеска начищены и, с какой стороны ни посмотри, абсолютно безупречны. Да, согласно дао Дурдалиевича, а) ботинки должны сиять, б) снимать их нельзя, и в) руки нужно мыть. Если выполнять с точностью все три компонента ритуала, то уважение к доктору у больных и их родственников должно начинать зашкаливать, что неизбежно скажется на материальном докторском благосостоянии. А если руки не помоешь, и еще снимешь ботинки, то всё, хана, и побить вдобавок могут. Плюс к ботинкам, Дурдалиевич завел себе домашнего зверька в виде аппарата ЭКГ, такого ручного, его погладишь, а он урчит; с этим аппаратом они промышляли по всей Москве, беспощадно делая кардиограммы и сурово ставя разного рода диагнозы, что тоже способствовало благополучию.

Но тяга к высокому взяла свое, и Дурдалиевич поступил в медицинский институт. С генералом или без, но Мамалик Дурдалиевич в возрасте глубоко за сорок поступил в медицинский институт, закончил его, пошел на кафедру учиться неврологом в ординатуру, закончил ординатуру, поступил в аспирантуру и собрался диссертацию писать.

Бинго! Невозможное возможно, когда вот так неосторожно!

На кафедре долго решали, какую тему можно Дурдалиевичу безболезненно дать, в смысле, безболезненно для кафедры, для науки и для Дурдалиевича лично. И неожиданно дали ему тему про МРТ, сиречь магнитно-резонансную терапию. Казалось бы, эпический, как две калевалы сразу, фейл просто неизбежен, поскольку исследование непростое и требующее определенного багажа знаний и умений. Но, поди ж ты, случился матёрый вин, потому что Дурдалиевич резво освоил МРТ и намастрячился сам жать кнопки на аппарате. Настоящий узбекский R2D2, молчаливый и умелый, пишу это не без восхищения. И да, к нужному сроку диссертация была готова. Она, конечно, требовала коррекций по части падежных окончаний, но Дурдалиевич набрал на нее материал самолично, не щадя ни себя, ни коллег.

Просыпается утром, например, в отделении дежурный доктор, потягивается, зевает, пьет чашку кофе и идет в утренний на-скорую-руку-обход. И тут - бац! - одного больного нет. Причем такого, который своими ногами уйти никак не мог. Предрассветная мистика - совсем не то, чего может пожелать себе вменяемый доктор. Ну, тут все начинают с кудахтаньем метаться по корпусу, как куры по подворью, искать. И находят пациента в прохладном подвале, в трубе аппарата МРТ, возможно, даже еще спящего. И подтянутый Дурдалиевич в своих безупречных ботинках делает ему томограмму головняного мозга.

Дурдалиевичу позволяли делать МРТ либо поздно вечером, либо рано утром, всё остальное время аппарат был занят, больница-то большая. Поэтому Дурдалиевич под соловьиные трели занимающегося утра похищал больного из отделения. Воин Тамерлана делает набег на селение. Только в древности всё больше девок уводили, да молодежь помускулистей, на полевые работы. А Дурдалиевичу нужны были только с инсультом. Ну, времена-то меняются. . .

Скандалить-то никто не скандалил, от мамаликовых действий, если подумать, одна польза была, но привыкнуть долго не могли, да.

Русский язык по-прежнему оставался его слабым местом, но в этом был определенный фан, ибо какие он писал анамнезы, когда выходил дежурить, ах, какие анамнезы. . . По рукам ходили истории болезни. Дурдалиевич был лаконичен: "Умерла любимая папугая. Больная схватилась за сердце - инсульт!". Какая динамика, какая драматичность в этих немногочисленных словах!

При всем этом продолжал работать на скорой, с неизменным для себя профитом. Машин у Дурдалиевича было две, неважно каких, но две, тут важно количество. Количество вызывало кривотолки на кафедре. Дородная заслуженная работница кафедры, у которой машины на тот момент не было, очень сильно захотела, чтобы Дурдалиевич ее подвозил на работу, тем более, что по пути. В этой ей было мягко, но решительно отказано. Дурдалиевич сказал: "Я с одной машина колеса снял - в один гаражик поставил. С другой колеса снял - в другой гаражик поставил. Кирпичики подложил - стоят, очень красивые!". Да, Дурдалиевич действительно держал машины без колес по разным гаражам. Из каких-то внутренних соображений. Заслуженная работница негодовала в кулуарах: "Вот кто он такой вообще, а у него целых две машины по гаражам стоят", на что ей осторожно замечали, что потому и две, что хорошо по гаражам стоят.

На дежурства Дурдалиевич приходил основательно, с двумя огромными баулами. В одном было всё для крепкого сна: подушка, одеяло, возможно, даже музыкальный мишка. В другом - всё для приготовления плова: казан и куча ингредиентов. Какой Дурдалиевич готовил плов на всю дежурную смену. . . Больные переставали болеть, когда запах его плова разносился по коридорам.

Собственно, ненавидеть Дурдалиевича было не за что, поэтому его большей частью любили. Очень он был какой-то цельный и самодостаточный.

. . . Когда подошло время Дурдалиевичевой защиты, возникли некие опасения за сам процесс. Доклад, положим, он выучит, даже с правильными падежными окончаниями, а как до вопросов аудитории дойдет? Там же будут сидеть желчные профессора, у которых к этому времени будет уже урчать в брюшке, а профессора, они же как тигры, вовремя не покормишь - бросаться будут. Поэтому Дурадалиевичев микрошеф заготовил бумажки с вопросами такого характера: "спроси зачем мерял височные рога в дебюте", "спроси почему режим "флаер" назван оптимальным" и "про локализацию задай вопрос", рассадил по залу в произвольном порядке аспирантов и ординаторов (это чтобы создать иллюзию массового народного интереса к диссертанту и еще чтобы не пиздели между собой и в морской бой не играли) и раздал им эти бумажки. Ответы на вопросы Дурдалиевич тоже выучил, поэтому когда он слышал знакомый вопрос, то в голове у него включался какой-то триггер и ответ получался очень даже ничего себе. А желчные профессора поначалу пытались вставить свои вопросы, но когда поняли, что тут, чтобы вопрос задать, нужно в очередь становиться, расслабились и начали думать о приятном - расстегаях и белорыбице, которые диссертанты по традиции готовили ученому совету.

Так что стал Дурдалиевич кандидатом медицинских наук и пошел работать дальше на скорую. И зачем ему вся эта эпопея была нужна, так и осталось загадкой. Дурдалиевич, как комета Галлея, промелькнул в жизни кафедральных сотрудников и исчез, оставив пышный хвост воспоминаний: в кометах, известное дело, всегда много всяких загадок.

VIA.

Подробнее читайте на yaplakal.com ...

342 +