- Найда сорвалась! - крик Гришки был полон ужаса и восторга одновременно. Мы с Сенькой (брат мой родной, а Гришка - наш двоюродный) выскочили из дома. Гриша стоял в сенях и мы втроем выкатились во двор.

На пятачке, где обитала цепная сука Найда, лежала лишь цепь и порванный ошейник. Найда - помесь лайки и овчарки.

Характер имела агрессивный, куры по случайности попавшие в радиус действия собаки были схвачены, разорваны и сожраны незамедлительно. Ничто живое не могло остаться живым там, где была Найда. И вот она сорвалась. . . . И убежала через подкоп под забором, который она рыла месяца два. . .

Мы думали, что рытьё земли - это для неё разминка, занятие для мышц, так сказать. . . Если уж совсем быть честным, мы даже помогали ей с обратной стороны, чтобы как можно скорей она могла вылезать на ту сторону забора и почувствовать, хотя бы зрительно, свободу, которой её лишала цепь. . . Видимо, от постоянных вылазок туда-сюда, ошейник стерся. . .

- Ловите быстрей! Что ж вы стали! Там же у всех куры!!! - бабушка вышла следом, опираясь на палку - ноги начали плохо слушаться.
И мы «сорвались» тоже. . . . Смеясь и толкая друг друга, схватив палки, веревки и сетку от "топтухи", мы помчались по деревне. Началась охота! Развлечение - лучше не придумаешь!

Наша деревня была не очень большая - дома располагались по обеим сторонам дороги. В длину - километр, не более. Через поле - еще две деревни, совсем маленькие. Потом речка, лес невероятных размеров, в котором водились волки, дикие кабаны и медведи. Вот на таком пространстве нам было необходимо поймать агрессивную суку, у которой было одно на уме - рвать птиц, котов и носится до смерти. . .

Первые сводки начали поступать от разгневанных соседей и разнообразием не отличались: "забежала, потрепала кур, одну унесла, троих придушила, цыплят даже не считаем. . . "; "такой красивый был индюк!!!" и так далее. . .
Мы шли по горячим следам и по трупам птиц. Увидели!
- Найда! Найда! - Гришка начал свистеть. - Иди сюда! Ко мне!

Сука остановилась. Глаза были полны радости, граничащей с бешенством, хвостом лупила себя по бокам, слюна стекала с открытой пасти, язык вывален полностью. . . В ногах лежала свежезадушенная курица. . .
- Найда! Домой! - побежали к ней, расходясь в стороны.

Она ждала нас немного. Потом, схватив тушку птицы, собака резко развернулась и помчалась прочь. . . Мы понимали, что все наши действия бесполезны и Найда будет носиться, пока не свалится от усталости. Или пока в деревне не кончатся куры. . . Домой идти было страшно - там бабушка с палкой. Она нас успела обвинить в организации побега и сказала, что за соучастие мы получим еще. . .

Мы сбавили шаг и, сбивая палками крапиву и лебеду, просто шли туда, где могла быть Найда, не особо рассчитывая на успех операции. И вдруг откуда-то сбоку, из кустов, на нас вылетает ОНА и, сбивая с ног Сеньку, начинает лизать ему лицо, голову. Гришка не мешкая накинул на шею собаки веревку и быстро обмотал вокруг руки. Я обнял псину, как можно крепче.

Найда была горячей и шумно дышала. Каждая волосинка на ее морде излучала радость и счастье, и казалось, что сейчас собака была готова даже умереть - потому что сбылись все ее мечты. . . Мы смеялись от счастья! Во-первых - поймали собаку, во-вторых - не придется получать палкой по спине от бабки, в-третьих - мы здорово развлеклись на этой "охоте"!

Втроем держали животное, чтобы наверняка доставить до двора. У калитки нашего дома уже стояла толпа "пострадавших", бурно обсуждавших потери и меры, которые должны быть предприняты. Бабушка всех успокаивала и обещала разобраться. Прошли мимо под осуждающие крики. Дебаты кончились, мы крепко уже зажали цепь и ждали бабушку. .
- Так, - приблизившись к нам, сказала она. - У Шурки - задавлен индюк, у Пилипихи - пять цыплят, две курицы, у Карасихи - тоже две курицы загрызла сука, - неожиданно бабка со всей дури ударила палкой по морде. Найда взвизгнула и забилась в будку.

Бабушка поковыляла следом и начала тыкать палкой в отверстие конуры. Собака металась в тесном пространстве и пыталась схватить зубами палку. Нам стало страшно! Найда скулила и рычала, баба тоже рычала и материлась.
- На! На, падла! - потом резко повернувшись к нам выпалила: - Гриша, неси гвоздодёр и что там есть в инструментах - плоскогубцы, ломик какой. . .
- З-зачем?
- Неси быстро! - и замахнулась палкой. - Подкоп ваш блядский! Горя мне не хватало! ВнучкИ спасибо вам! За кур деньги отдавать придется. . . Ой! - вздохнула бабка и взялась за левый бок.

Гришка принес монтировку и коробку с инструментами. Бабка выбрала нужный инструмент и резким движением сорвала скобу со стены сарая - на этой скобе была закреплена собачья цепь. . . Её действия были полны решимости. Цепь упала на землю, бабушка подняла её и потянула, что есть силы - вытащила псину из будки.
- Помогайте тащить!
- Куда? - мы растерянно смотрели на эти действия.
- В сарай! Вешать буду суку! Тащите! Упирается, блядь! Чует!

Найда задними лапами пыталась замедлить ход действий, пятясь к будке и мотая головой. Мы втроем схватили трехметровую цепь и потащили собаку к сараю. Найда подвывала и со страхом смотрела на нас. Сенька заплакал и отбежал на крыльцо.
- Бабушка не над-а!!!! Она больше не-е-е бу-удет! Баабааа!!!!
Мы с Гришкой тоже плакали, понимая, ЧТО ждет собаку, но продолжали тащить. В сарае пустовал загон, где жила свинья, которую зарезали полгода назад. Тут мы остановились.
- Идите на улицу, - строго сказала бабушка.
- Не надо! - в один голос завыли и мы с Гришкой. - Пожалуйста!
Бабка, замахнувшись палкой, быстро сломила наше сопротивление.

Она вышла через минут десять.
- Что стали? Бегом в дом! Никаких улиц! - мы поняли - всё! - Найды больше нет и с громким плачем пошли в дом.
День прошел как-то непонятно. . . Мы играли в карты - "дурак", "пьяница", "туалет" на казнь. Просто лежали и рассказывали друг другу про Найду, какая она была классная собака. Так до вечера и просидели на печи. Спасть легли тоже там. . .

Утро началось, как обычно. Бабушка что-то готовила, пахло мясом и жареной картошкой. На столе стояла трехлитровая банка свежего молока. . Я попил прямо из банки - теплое и густое, отломал горбушку белого хлеба, который сегодня ночью пекли и, видимо, привезли горячим домой. Клубничное варенье из холодильника перекочевало на стол. Подтянулись братья, сонные и голодные. На троих съели батон, пол-литра варенья и полбанки молока.
- Проснулись? - бабушка заглянула в комнату. - Уже успели пожрать! Вас лучше одевать, чем кормить! - это она увидела и оценила объем съеденного и выпитого. . . .
- Так, хорошо , что перекусили. Теперь быстро переоделись и идите снимать собаку и закопайте где-нибудь.
Мы испуганно переглянулись и без лишних слов, одевшись, вышли во двор.
- Ты первый! - сказал я Гришке.
- Какая разница? Вообще вместе зайдем.
- Здорово, пацаны!

Мы обернулись. Голос принадлежал Вовке - жил напротив и был нашим ровесником, тоже где-то двенадцать лет. Вовка знал всё. Если он чего-то не знал, то все равно выдвигал теорию с самым уверенным выражением лица, что никто не думал сомневаться в правильности его слов.
- Здорово. А мы тут Найду хоронить собрались.
- Повесили уже? Я так и знал. Давно надо было. У нас кур задушила, у соседей. . . Это не собака, таким жить нельзя. Нормальные собаки кур не душат. . .
- Помоги лучше, - оборвал его Гришка. - Надо снять и закопать.
- Нож взяли веревку срезать? Носилки надо бы тоже. . .

Сенька метнулся за ножом, вместо носилок - старое алюминиевое корыто, в котором купали детей раньше.
- Так, - Вовка оценил наши возможности. - теперь заходим и, главное, не смотрите ей в глаза! Там может быть фосфор! (наши умы были не перегружены познаниями о мертвых собаках и слово "фосфор" повергло нас в ужас, а Вовка вознесся на недосягаемую высоту, как авторитет) Фосфор (мы затрепетали!) может перебросится на живых и забрать их с собой!

Я толкнул сбитую из досок калитку загона. Нашему взору предстала картина - Найда висит на толстой балке с прямыми конечностями, морды мы, естественно. не видели, так как боялись фосфора. Висела она на цепи. Ножом можно было разрезать только ошейник, который был просто врезан в шею несчастной собаки. . . .

-Да. . . Проблема номер один - надо резать ошейник, - изрек Вовка. - Я так и знал. (это была его любимая фраза, за которую он бывал частенько бит товарищами) Я так и знал. . . Что ж давайте нож, ставьте корыто под собаку.
Все сделали. И тут Вовка сделал неожиданное - выколол глаза ножом. Быстро и без эмоций.
- Ей не больно. Наоборот. - мы молча согласились и отошли немного подальше от Вовки. Мало ли, наши глаза ему не понравятся тоже. . . . Спорить и уточнять , что значило "наоборот" не хотелось.
Собака как будто плакала, по морде текла жидкость из глазниц. . . Врезалось в память.

И тут Вовка начал перерезать ошейник. . . Самое интересное. что не сзади, где он был оттянут и напряжен, а спереди, где был скрыт складками шкуры. Может специально он это делал, сейчас не скажу. . . Но было противно видеть такое! Рука и нож были испачканы кровью и клочьями шерсти, наконец тело собаки дернулось и, описав зигзаг, рухнуло на край корыта, перевернув его.
- Я так и знал! Поднимаем вместе! - собаке было четыре года и весила она много, особенно мертвая.
- Сенька, притащи веревку - потянем корыто по земле, - сказал Вовка. - Слишком тяжелая сука! Руки оторвем. Хотя если расчленить. . .
Сенька с испуганным лицом убежал за веревкой и уже через десять секунд накручивал ее на ручку корыта. . . Нож у Вовки пришлось забрать.
Тащить было недалеко - лес начинался уже в конце огорода.
- Здесь! - сказал Вовка, когда мы подтянули труп к первой ели. - Тут хорошее место. Копайте.

Лопата одна была. Начал Гришка. Через несколько секунд наткнулись на корень, потом еще. . . Копать было невозможно.
- Я так и знал! Давай сюда, немного в сторону. . .
Выкопали кое-как на полметра. Перевернули корыто. Всё. Дальше начали засыпать. В конце потоптались, утрамбовали. Хотели уже уходить, но. . .
- Надо камней сверху накидать, придавить могилу, - сказал Вовка.
- Зачем? И так пойдет, пошли лучше куда-нибудь пойдем - на ферму или на второй поселок. . . . (на ферме можно играть в прятки, лазить по заброшенным коровникам и всяким сооружениям, а на втором поселке - поиграть с пацанами в "пекаря", в "чижика" или в войну какую-нибудь. . . )
- Вы что! Это же сука! Самцы могут ее выкопать и отъебать! (мы просто пришли в ужас при мысли, что мертвую собаку могут отъебать, выкопав из могилы) А если выкопать раньше, чем пройдет девять дней, то фосфор (опять этот "фосфор"!!!) может перекинуться на людей, которые тут будут ходить мимо. . .

Мы еще полдня носили камни, битые кирпичи, куски арматуры. Устали, как собаки! Никаких ферм теперь не надо было. . . .
- Всё! Расходимся. . . - подытожил Вовка. - После обеда выходите, сходим куда-нибудь. . . Или на великах погоняем. . .

- Что? Закопали? - сразу спросила бабушка, когда мы зашли в дом. - Садитесь есть. А чего так долго?
- А мы еще камни носили на могилу, чтоб собаки не могли отъебать Найду! - выпалил Сенька. Он был самый младший из нас и не всегда понимал, о чем говорит.

Бабка вылупила глаза на внука и нижняя челюсть начала опускаться к груди. - А Вовка выколол ей глаза и порезал шею. Чтобы не было фосфора, - бабушка была добита окончательно.
- Отъебать? Фосфор? - бабка сразу смекнула, откуда ветер дует. - Где Вовка? Он с вами ходил? Так, быстро мыться, жрать и ждите меня. Я приду скоро, - схватила палку и пошла куда-то.
Через час она вернулась.
До конца дня Вовку мы не видели. Видимо, был наказан. . . Либо боялся фосфора. . . Горе от ума. . .

А поздно вечером отец Гришки привез нам щенка - точную копию Найды. Оказывается, три месяца назад она родила троих щенков, двоих отдали людям, а этого оставили себе родители Гришки, которые жили в деревне в пяти километрах от бабушкиного дома. Это был кобель, назвали его - Букет. . . Счастью нашему не было предела!

***

Эпилог. Содержит спойлеры!
Букет - прожил пятнадцать лет и умер в своей будке. . . . Он всегда ел последний - сначала из его лоханки ели куры, потом коты и только после всех ел Букет. . . Иногда оставалось только вылизать миску. Добрейшей души был пес. . . Не знаю, кто его отец, но, видимо, весь в него. . .

Вовка - вырос, пошел в армию, после которой начал пить. . . Он повесился в СИЗО. Вместе с друзьями изнасиловали и убили девушку легкого поведения. Все были пьяные. . . Вовке было 20 лет.

Гришка - сейчас в милиции, офицер. . . Честно работает.

Сенька - на севере, где-то под Нижневартовском. . . . Потрепала судьба. . .
Пилипиха - скончалась в 90 лет. Причем не в своей кровати, а когда несла два ведра с водой на коромысле и в свободной руке еще одно полное ведро. Схватило сердце, она села на землю и тихо умерла, не расплескав ни капли воды. . .

Шурка - который потерял индюка, пьёт запоями до сих пор вместе с женой. Им уже по восемьдесят лет. . . Похоронили своих троих детей - первый (Коля-Дурдик) замерз в сенях собственного дома, когда уснул пьяный на полу (20 лет). оставшиеся сын (Саша) и дочь (Маня) угорели в бане - им было около тридцати. . .

Бабушки уже нет. Умерла. Два года назад.

Я - это я. . .


© Юрий Иммерфорт.

Подробнее читайте на yaplakal.com ...

229 +